Приятного прочтения!
Глава 1. Рабочее движение в годы первой мировой войны
Большие площади принадлежали североамериканским монополиям. Не случайно поэтому аграрный вопрос стал центральным в мексиканской буржуазно-демократической революции 1910-1917 гг.
Помещичья олигархия, захватившая в свои руки монополию на землю, беззастенчиво наживалась на всякого рода банковских спекуляциях с землей, взимала со всего общества огромную дань в виде земельной ренты, навязывала свою волю правительствам. Во всех сферах экономической и политической жизни помещики-латифундисты всегда занимали самые консервативные и реакционные позиции, по-варварски эксплуатируя многомиллионную армию безземельных и малоземельных крестьян и батраков.
Развитие капитализма в условиях сохранения помещичьего землевладения и финансовой зависимости от иностранного, в основном английского, капитала шло замедленными темпами. Однако мало-помалу капиталистические отношения все глубже проникали в ткань экономической жизни. В итоге в странах Латинской Америки накануне первой мировой войны сложились буржуазно-помещичьи региональные олигархии. Богатые помещики и коммерсанты образовали достаточно прочный политический блок, который фактически держал в своих руках основные рычаги экономической и политической власти. Что же касается промышленной буржуазии, то она занимала второстепенные позиции. Ситуация стала меняться лишь в годы первой мировой войны.
В этот период сложились сравнительно благоприятные условия для укрепления местной банковской и индустриальной буржуазии. Уильям 3. Фостер в своей книге «Очерк политической истории Америки» объясняет это таким образом: «Империалистическая бойня, бушевавшая в Европе в 1914 — 1918 годах, дала мощный толчок промышленному развитию всех американских стран, особенно Канады и США. В Латинской Америке война привела к значительному развитию легкой промышленности. Это произошло потому, что действия германских подводных лодок, привели к почти полному прекращению торговли между Америкой и Европой; потому, что давление со стороны различных империалистических стран, которое до тех пор препятствовало развитию промышленности Латинской Америки, несколько ослабло; а также потому, что в условиях усиленного местного спроса на промышленные товары крупным землевладельцам и церкви пришлось на время несколько ослабить свое обычное сопротивление развитию промышленности. Однако это отнюдь не означало изменения самого существа экономики латиноамериканских стран, производивших основные продукты потребления и сырье под строгим контролем империалистов. Наоборот, война в конечном счете привела к усилению этого контроля и ограничений».
За годы войны в Бразилии, например, открылось 5936 новых промышленных предприятий, в том числе ряд сравнительно крупных фабрик. Правда, структура промышленности почти не изменилась: более двух третей стоимости продукции приходилось на текстильную, пищевую и швейную промышленность. Хотя фабрично-капиталистическое производство давало к концу воры более 60% всех изделий, в стране имелась масса мелких ремесленных мастерских, в которых господствовал ручной труд. Характерно, что строительство фабрик шло параллельно с возникновением огромного числа кустарных заведений. К 1920 г. они составляли более половины всех предприятий страны.
Рост промышленности и укрепление буржуазии как нового общественного класса имели место и в других странах. В Аргентине этот процесс нашел свое политическое выражение в победе на выборах 1916 г. буржуазной партии радикалов. Их лидер Иполито Иригойен, защищавший политику нейтралитета в войне и реформ в экономике, был избран президентом страны. В Программе Коммунистической партии Аргентины по этому поводу отмечается: «С победой радикалов 1916 г. усиливаются внутренние разногласия среди буржуазных слоев. С одной