Приятного прочтения!
Глава 2. Враги и друзья новой России
С иных позиций, но также в высшей степени положительно оценивали победу социалистической революции в России революционеры-синдикалисты и многие так называемые идейные анархисты. По их мнению, революция открывала путь к полной свободе и ликвидации государства, к «полной анархии», которая им представлялась в образе неясного, но светлого будущего — будущего без зависимости одного человека от другого, без удушающей власти бюрократии и чиновничества, как общество свободного самоуправления и счастья всех людей труда.
В марте 1918 г., например, появилась статья лидера мексиканских анархистов Рикардо Флореса Магона, который в то время жил в эмиграции (в СЩА, Лос-Анджелесе), под заголовком «Русская революция». В этой статье Магон писал: «Николай Ленин является наиболее яркой революционной фигурой в мире. Он стоит во главе движения, которое, вопреки воле людей, упрямо защищающих существующий режим эксплуатации и преступления, призвано начать великую мировую революцию, которая уже стучится в двери во всех странах» .
То, как представляли себе Магон и его сторонники эту революцию, можно легко понять из следующего заявления, которое сделали два видных лидера революционного синдикализма в Бразилии — Антонио Дуарте Кандейас и Эдгар Леуенрот, опубликовавшие в 1919 г. брошюру «Что такое максимализм, или большевизм?»
В предисловии к ней они писали: «Режим, возникший в России,— это организация защиты и перестройки, это путь безвластного коммунизма, который принесет всем мир, благосостояние и волю». Будущее России рисовалось им в типично анархистских красках без государства и политических партий, как некое «свободное общество свободных и равных индивидов».
Один из ведущих руководителей бразильских синдикалистов, Астрожилдо Перейра, подчеркивал, что «рабочая печать оценивала Октябрьскую революцию как анархистскую, которая открыла путь анархии. Но это объяснялось просто полным незнанием фактов и характера партии Ленина, ее подлинно последовательной революционной позиции... Но мы чувствовали и понимали, что русская революция — это прежде всего действительно пролетарская революция».
Примерно так же характеризовал отношение левых синдикалистов-к Октябрьской революции молодой бразильский публицист Отавио Брандао: «Самое большое явление современной истории и величайшее событие истории человечества — это русская революция».
На Кубе активную пропаганду в защиту Октябрьской революции развернул видный деятель рабочего движения Антонио Пеничет Гомес, стоявший в те годы также па революционно-синдикалистских позициях. В своих статьях 1918 г. он писал, что с победой революции в России «для рабочего класса Кубы открываются новые горизонты... все помыслы людей труда теперь связаны с победой большевизма, никто не сможет их запугать, никто не сможет заставить их отречься от своих убеждений... Пусть это знают капиталисты, которые уже трепещут, и правители, почва под ногами которых уже колеблется... Россия превратилась в сияющую звезду огромной притягательной силы... русская революция распространится повсюду»". Восторженно-эмоциональное восприятие Октябрьской революции было вполне естественно для революционных синдикалистов Латинской Америки, но постепенно нарастала потребность более глубоко осмыслить политику «максималистов», выработать не эмоциональное, а сознательное отношение к Октябрьской революции. Так начался процесс огромной мыслительной работы, который привел к выделению коммунистического течения.